Особенности ведения пациентов с венозными тромбозами, ассоциированными с онкологическими заболеваниями: современное состояние проблемы
DOI: 10.32364/2587-6821-2024-8-6-6
Развитие канцер-ассоциированных тромбозов в настоящее время представляет собой одну из наиболее актуальных проблем сопроводительной терапии в онкологии. Частота развития тромбозов при онкологических заболеваниях зависит от множества факторов: нозологической формы злокачественного новообразования, используемой схемы лечения, сопутствующих заболеваний и индивидуальных факторов. Патогенез канцер-ассоциированных тромбозов также до конца не ясен. Существенный вклад в их развитие вносят как широко известная триада Р. Вирхова, так и ряд факторов, открытых сравнительно недавно, таких как нейтрофильные ловушки или протромботический статус пациентов. Помимо этого, методы лечения злокачественных новообразований постоянно совершенствуются, появляются новые подходы и препараты для лечения онкологических заболеваний с неизвестным воздействием на механизм тромбообразования. Единого мнения о профилактике тромботических осложнений до настоящего времени не существует. Кроме того, частота развития побочных эффектов антитромботической терапии остается высокой. В связи с этим необходима разработка новых методов стратификации пациентов на группы риска развития канцер-ассоциированных тромбозов для определения необходимости профилактики венозных тромбоэмболических осложнений, а также постоянное совершенствование методов профилактики развития тромбозов с использованием персонализированного подхода.
Ключевые слова: канцер-ассоциированные тромбозы, венозные тромбоэмболические осложнения, тромботические осложнения, нейтрофильные ловушки, протромботический статус, стратификация на группы риска, тромбопрофилактика, низкомолекулярные гепарины, новые оральные антикоагулянты, сопроводительная терапия в онкологии.Для цитирования: Ковальская В.Ю., Иофик В.В., Полуэктова М.В., Фалалеева Н.А. Особенности ведения пациентов с венозными тромбозами, ассоциированными с онкологическими заболеваниями: современное состояние проблемы. РМЖ. Медицинское обозрение. 2024;8(6):350-355. DOI: 10.32364/2587-6821-2024-8-6-6.
Введение
Канцер-ассоциированные тромбозы (КАТ) представляют собой одну из актуальнейших проблем сопроводительной и поддерживающей терапии в онкологии. Риск тромбоэмболических осложнений (ТЭО) у пациентов c онкологическим заболеванием, госпитализированных в круглосуточный стационар, выше в 5–7 раз в зависимости от локализации опухоли, а частота тромбообразования в 3 раза выше, чем у здоровых лиц. Частота развития венозных ТЭО (ВТЭО) у пациентов с активным раком в 54 раза выше, чем у пациентов в ремиссии [1]. По данным A.A. Khorana [2], ТЭО, включающие тромбоз вен нижних конечностей и тромбоэмболию легочной артерии (ТЭЛА), развиваются в 4–20% случаев и занимают второе место среди причин смертности у онкологических пациентов после прогрессирования основного заболевания [3].
Отмечено, что риск ВТЭО наиболее высок в первые несколько месяцев после установления диагноза злокачественного новообразования. Также показана взаимо-связь между ВТЭО и летальностью от основного заболевания в течение первого года при условии сопоставимости пациентов по типу первичного очага, возрасту и полу. Однолетняя выживаемость после установления диагноза у больных раком с ВТЭО составила 12% против 36% у онкологических больных без сопутствующих ТЭО [4]. Отмечена большая вариабельность развития ВТЭО в зависимости от локализации опухолевого процесса и его агрессивности, именно поэтому риски смертности варьируют и увеличиваются от 7 до 30 раз в сравнении с пациентами без сопутствующих ВТЭО. Среди 10 000 онкологических пациентов ТЭО наиболее часто возникали при локализации первичной опухоли в яичниках, головном мозге, органах желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) [5]. Показано, что высокая опухолевая нагрузка, свойственная онкогематологическим пациентам, способствует пятикратному увеличению частоты развития ВТЭО и их рецидивов по сравнению с пациентами с солидными опухолями (табл. 1) [6, 7].
![Таблица 1. Частота развития ТЭО в зависимости от лока- лизации первичной опухоли [6, 7] Table 1. Incidence of VTE complications depending on the primary tumor site [6, 7]](/upload/medialibrary/7c3/f9vzyik2hgeqzboui97buc52wmuujbio/350-1.png "Таблица 1. Частота развития ТЭО в зависимости от лока- лизации первичной опухоли [6, 7] Table 1. Incidence of VTE complications depending on the primary tumor site [6, 7]")
Кроме того, на частоту развития КАТ влияет и схема химиотерапевтического лечения. Наиболее тромбогенными считают схемы с использованием цисплатина, антиангиогенных препаратов (бевацизумаб, леналидомид), препаратов, стимулирующих эритропоэз (эритропоэтин и его аналоги), гормональной терапии (тамоксифен), сочетания талидомида (препарат не зарегистрирован в РФ) или леналидомида с химиотерапией и/или высокой дозой глюкокортикостероидов (дексаметазон, преднизолон). Применение этих препаратов увеличивает риск развития ВТЭО от 2 до 7 раз (табл. 2) [8].
![Таблица 2. Риск развития ВТЭО в зависимости от схемы химиотерапии [8] Table 2. Risk of VTE complications depending on the chemotherapy regimen [8]](/upload/medialibrary/241/59km65hk4ndfo5yx8uqf532ndpe2elbl/350-2.png "Таблица 2. Риск развития ВТЭО в зависимости от схемы химиотерапии [8] Table 2. Risk of VTE complications depending on the chemotherapy regimen [8]")
Патогенез КАТ
Существенную роль в развитии ТЭО у пациентов со злокачественными новообразованиями играет сложное взаимодействие опухоли и организма в целом, включая систему гемостаза. Прослеживается параллель между основными этапами опухолевого роста и триадой Р. Вирхова: инвазия сопровождается повреждением стенки сосуда, ангиогенез и интравазация — гиперкоагуляцией, а циркуляция, оседание и экстравазация — уменьшением скорости кровотока. Опухолевые клетки выделяют огромное количество активаторов тромбоцитов и плазменной коагуляции, таких как тканевой фактор, подопланин, аденозиндифосфат, тромбин, фосфадидилсерин, раковый прокоагулянт и др. Перечисленные метаболиты активируют не только плазменное звено системы гемостаза и тромбоциты, но и экспрессию ингибиторов фибринолиза, тем самым увеличивая прокоагулянтную и снижая антитромботическую и фибринолитическую активность плазмы и стенки сосудов, что приводит к тромбообразованию. Помимо продуктов метаболизма опухоли, важными факторами тромбообразования являются локализация опухоли, стадийность, гистологический тип, время установления точного диагноза и сопутствующие нарушения состава крови, характерные для злокачественных новообразований, такие как анемия, лейкоцитоз, тромбоцитоз.
Важным механизмом протромбогенного эффекта могут служить нейтрофильные внеклеточные ловушки (NETs). Повышение их уровня наблюдается при метастазировании, прогрессировании опухолевого процесса и осложнениях противоопухолевого лечения.
Терапевтические интервенции также активируют механизм тромбообразования, который реализуется через токсическое воздействие биологически активных веществ из поврежденных опухолевых клеток на эндотелий и тромбоциты, повышая тромботический потенциал и снижая антикоагулянтную и фибринолитическую активность крови.
Протромботический статус
Изменения одного или нескольких параметров коагуляции характерны для всех онкологических пациентов даже без тромботических или геморрагических проявлений [9]. Важную роль в развитии тромбоза играет гипер-активация тромбоцитов. В исследовании CATS (Vienna Cancer and Thrombosis Study) 1880 пациентов с активным недавно диагностированным или рецидивирующим раком наблюдались в течение двух лет. При медиане наблюдения 723 дня у 2,6% пациентов развилась артериальная тромбоэмболия (в том числе инфаркт миокарда у 41,7%, инсульт у 33,3% и периферические артериальные события у 25,0%), ВТЭО развились у 8,4% пациентов, летальный исход наступил у 40,1% пациентов. В результатах исследования было продемонстрировано, что при некоторых локализациях первичной опухоли (например, легкие или ЖКТ) увеличивается количество как тромбоцитов, так и специфических маркеров их активации, таких как P-селектин, тромбоспондин и др. [10].
В коагуляционном звене наибольшее значение с точки зрения тромбообразования имеют факторы свертывания крови (тромбин, фактор Xa, тканевой фактор) и ингибиторы фибринолиза.
Для эффективного управления системой гемостаза у онкологических пациентов необходимы лабораторные исследования, позволяющие объективно определить характер и степень патологических сдвигов, ответ на проводимые лечебные мероприятия. Для этого существуют локальные тесты, позволяющие оценить брешь в состоянии отдельных факторов или звеньев системы гемостаза. Среди них рутинные параметры — активированное частичное тромбопластиновое время, тромбиновое время, фибриноген, протромбин по Квику, международное нормализованное отношение, D-димер и др. Однако они не в состоянии дать полную информацию об общем гемостатическом состоянии крови. Для решения этой задачи существуют глобальные тесты, которые позволяют проанализировать интегральную картину гемостаза с учетом всех его звеньев. К ним относят тромбоэластографию, тест генерации тромбина, тест тромбодинамики.
Тест тромбодинамики — новый глобальный тест для диагностики нарушений плазменного звена гемостаза, выявления рисков тромбообразования и кровотечений, разработанный в 2013 г. в лаборатории физической биохимии ГНЦ РАМН под руководством д.б.н. Ф.И. Атауллаханова. Этот тест позволяет имитировать в пробирке взаимодействие крови и поврежденной стенки сосуда и на ранних этапах диагностировать как гипокоагуляцию, так и гиперкоагуляцию [11]. Возможно, в дальнейшем данный метод позволит более точно прогнозировать риски тромбообразования или кровотечения и развития синдрома диссеминированного внутрисосудистого свертывания у онкологических пациентов.
Несмотря на большой диагностический и прогностический потенциал глобальных методик, в настоящее время они применяются главным образом в научных исследованиях, поскольку до сих пор не стандартизованы. Тем не менее они привлекают внимание исследователей, разрабатывающих новые диагностические схемы и алгоритмы оценки рисков ТЭО для принятия клинических решений с использованием персонализированного подхода.
Очень важно продолжать исследование нейтрофилов и NETs. Это необходимо для разработки новых подходов к диагностике и лечению сочетанных воспалительных и тромботических состояний.
Стратификация рисков развития ТЭО
На сегодняшний день существует ряд моделей оценки развития тромбоза глубоких вен и ТЭЛА, алгоритмов и шкал для их диагностики, которые подходят для всех пациентов. В онкологической практике применяют: шкалу Ottawa для оценки риска рецидива ВТЭО у пациентов с паранеопластическим тромбозом и раком молочной железы или легкого; шкалу Padua для оценки риска развития тромбоза глубоких вен или ТЭЛА у госпитализированных пациентов нехирургического профиля; шкалу Geneva для принятия решения по назначению тромбопрофилактики. Однако наиболее популярна шкала Khorana, которая была разработана A. Alok в 2008 г. для стратификации рисков развития ВТЭО у онкологических пациентов, получающих системную химиотерапию в амбулаторных условиях. Эта шкала включает оценку пяти клинико-лабораторных показателей. В настоящее время это единственная шкала, рекомендуемая Американским обществом клинической онкологии для оценки риска ВТЭО [12, 13]. Вместе с тем прогнозирование риска ВТЭО по шкале Khorana наиболее эффективно для выявления пациентов с низким риском ВТЭО, так как данная шкала была разработана для оценки ВТЭО в популяции солидных опухолей [14, 15]. Именно поэтому предложено несколько новых инструментов для оценки риска ВТЭО, однако многие из них еще не валидированы и ни один из них не использовался в качестве критерия приемлемости в исследованиях тромбопрофилактики (табл. 3).
Профилактика ВТЭО
На сегодняшний день единого стандарта профилактики ВТЭО не существует. Наиболее часто для профилактики и лечения ВТЭО используются препараты группы низкомолекулярных гепаринов (НМГ), которые не взаимодействуют с химиотерапевтическими препаратами (в отличие от варфарина). В рандомизированном исследовании НМГ (далтепарин) показали свою эффективность в профилактике ВТЭО у пациентов с новообразованием поджелудочной железы [16]. В ходе недавнего метаанализа нескольких рандомизированных исследований, в которых анализировали эффективность и безопасность применения НМГ у пациентов с оценкой по шкале Khorana ≥3 баллов, продемонстрировано, что риск ВТЭО в группах исследования снижался на 64% в сравнении с группами контроля [17]. Однако применение НМГ сопряжено с высокой стоимостью лечения и необходимостью ежедневных инъекций.
Одной из основных проблем при проведении тромбопрофилактики остается кровотечение. У пациентов с онкологическими заболеваниями риск развития кровотечений почти в 6 раз выше по сравнению с основной популяцией [18]. Анализ данных системы здравоохранения США показал, что частота кровотечений у пациентов с онкологическими заболеваниями выше независимо от используемого антикоагулянта [19]. Чаще кровотечения развиваются у пациентов с опухолями ЖКТ. К другим факторам повышенного риска развития кровотечений относят отдаленные метастазы, хронические заболевания почек и тромбоцитопению. Для большей безопасности тромбопрофилактики предложено применение пероральных антикоагулянтов (ПОАК). Было проведено 4 рандомизированных клинических исследования, в которых сравнивали НМГ (далтепарин) и ПОАК (эдоксабан в исследовании HOKUSAI VTE Cancer, ривароксабан — в SELECT-D, апиксабан — в ADAM VTE и CARAVAGGIO). В каждом исследовании пациентов наблюдали не менее 6 мес. Было продемонстрировано, что количество рецидивов ВТЭО и больших кровотечений не отличалось как при применении ПОАК, так и при использовании НМГ. Чаще наблюдались кровотечения у пациентов с опухолями ЖКТ, получавших эдоксабан и ривароксабан, по сравнению с далтепарином, однако применение апиксабана не было связано с повышенным риском развития кровотечения в отличие от далтепарина [20]. Следует отметить, что взаимодействие препаратов ПОАК и химиотерапевтических препаратов изучено недостаточно.
Несмотря на то, что профилактика ВТЭО у таких пациентов рекомендуется в многочисленных руководствах, в ходе метаанализа не найдено убедительных доказательств в ее пользу [21]. На сегодня нет рандомизированных исследований, доказывающих преимущества или недостатки тромбопрофилактики в данном случае. Известно, что профилактика ВТЭО у таких пациентов применяется непоследовательно при разных уровнях риска [22].
Профилактика ВТЭО показана всем пациентам с онкологическим заболеванием, у которых планируется хирургическое вмешательство. Объем и продолжительность тромбопрофилактики определяются степенью риска ВТЭО. Возможно проведение длительной (28–42 дня) тромбопрофилактики у пациентов с изначально повышенным риском тромбоза, однако это сопряжено с повышенным риском кровотечения [23].
Рутинная профилактика ВТЭО показана всем пациентам с высоким риском их развития, получающим химиотерапевтическое лечение. У пациентов, которые получают антиангиогенные препараты в сочетании с глюкокортикостероидами, особенно при множественной миеломе [24–26], и у пациентов с острым миело-бластным или лимфобластным лейкозом часто встречаются венозные тромбозы, особенно в нервной системе [27, 28], целесообразным представляется дополнение медикаментозной профилактики механической (например, кава-фильтром). Возможно исключение из данной рекомендации пациентов с раком поджелудочной железы в сочетании с низким риском развития кровотечений. В случае проведения химиотерапии в круглосуточном стационаре применение медикаментозной тромбопрофилактики возможно у маломобильных онкологических больных.
Медикаментозная профилактика ВТЭО с помощью как низкомолекулярного, так и нефракционированного гепарина рекомендована только пациентам, уже прооперированным по поводу опухоли мозга.
У онкологических пациентов с тромбоцитопенией медикаментозная профилактика ВТЭО возможна при уровне тромбоцитов ≥50×109/л. В случае снижения числа тромбоцитов ниже этих значений вопрос о применении антикоагулянтов решается индивидуально, при этом необходимо, чтобы польза от их применения превышала возможный риск [25].
Имплантация кава-фильтра может служить альтернативой антикоагулянтной терапии в случаях невозможности ее проведения, при остром ВТЭО или его рецидиве, развившемся несмотря на адекватную антикоагулянтную терапию [29, 30]. В случае необходимости имплантации кава-фильтра рекомендуется использовать съемные конструкции, которые удаляют при первой возможности возобновить адекватную антикоагулянтную терапию.
Выводы
-
Профилактику ВТЭО у пациентов с онкологическим заболеванием необходимо проводить после стратификации на группы риска развития КАТ.
-
Необходимо разработать новые подходы к выявлению пациентов с высоким риском ВТЭО.
-
Антикоагулянтная терапия показана пациентам с онкологическим заболеванием из группы высокого и чрезмерно высокого риска вне зависимости от получаемого лечения.
-
Всем пациентам, получающим химиотерапевтическое лечение препаратами высокой тромбогенности, показана профилактика ВТЭО.
-
У пациентов высокого риска тромбопрофилактика ВТЭО может обсуждаться даже при тромбоцитопении.
-
Рутинная имплантация кава-фильтра не показана.
-
Разработка и применение новых персонализированных подходов к оценке рисков, профилактике и лечению ВТЭО обладают высокой экономической эффективностью, позволяя снизить затраты на лечение онкологического пациента.
Сведения об авторах:
Ковальская Вера Юрьевна — врач-онколог отделения трансплантации костного мозга МРНЦ им. А.Ф. Цыба — филиала ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России; 249036, Россия, г. Обнинск, ул. Королева, д. 4; ORCID iD 0000-0002-7871-3946.
Иофик Владимир Вячеславович — к.м.н., сердечно-сосудистый хирург, научный сотрудник отделения хирургического и консервативного лечения лучевых повреждений с группой реконструктивно-пластической хирургии МРНЦ им. А.Ф. Цыба — филиала ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России; 249036, Россия, г. Обнинск, ул. Королева, д. 4; ORCID iD 0009-0001-0662-8697.
Полуэктова Марина Викторовна — к.б.н., врач отделения клинической лабораторной диагностики МРНЦ им. А.Ф. Цыба — филиала ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России; 249036, Россия, г. Обнинск, ул. Королева, д. 4; ORCID iD 0000-0002-1139-8419.
Фалалеева Наталья Александровна — д.м.н., заведующая отделом лекарственного лечения злокачественных новообразований МРНЦ им. А.Ф. Цыба — филиала ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России; 249036, Россия, г. Обнинск, ул. Королева, д. 4; ORCID iD 0000-0002-0023-4216.
Контактная информация: Ковальская Вера Юрьевна, e-mail: ve-yudi@yandex.ru.
Прозрачность финансовой деятельности: никто из авторов не имеет финансовой заинтересованности в представленных материалах или методах.
Конфликт интересов отсутствует.
Статья поступила 17.05.2024.
Поступила после рецензирования 11.06.2024.
Принята в печать 04.07.2024.
About the authors:
Vera Yu. Kovalskaya — oncologist at the Department of Bone Marrow Transplantation, A.F. Tsyba Medical Radiological Research Center — Branch of the National Medical Research Center of Radiology; 4, Korolev str., Obninsk, 249036, Russian Federation; ORCID iD 0000-0002-7871-3946.
Vladimir V. Iofik — C. Sc. (Med.), cardiovascular surgeon, Researcher at the Department of Surgical and Conservative Treatment of Radiation Injuries with the group of Plastic and Reconstructive Surgery, A.F. Tsyba Medical Radiological Research Center — Branch of the National Medical Research Center of Radiology; 4, Korolev str., Obninsk, 249036, Russian Federation; ORCID iD 0009-0001-0662-8697.
Marina V. Poluektova — C. Sc. (Bio.), physician of the Department of Clinical Laboratory Diagnostics, A.F. Tsyba Medical Radiological Research Center — Branch of the National Medical Research Center of Radiology; 4, Korolev str., Obninsk, 249036, Russian Federation; ORCID iD 0000-0002-1139-8419.
Natalia A. Falaleeva — Dr. Sc. (Med.), Head of the Department of Pharmacological Therapy of Malignant Tumors, A.F. Tsyba Medical Radiological Research Center — Branch of the National Medical Research Center of Radiology; 4, Korolev str., Obninsk, 249036, Russian Federation; ORCID iD 0000-0002-0023-4216.
Contact information: Vera Yu. Kovalskaya, e-mail: ve-yudi@yandex.ru.
Financial Disclosure: no authors have a financial or property interest in any material or method mentioned.
There is no conflict of interest.
Received 17.05.2024.
Revised 11.06.2024.
Accepted 04.07.2024.
2. Khorana A.A., Connolly G.C. Assessing risk of venous thromboembolism in the patient with cancer. J Clin Oncol. 2009;27(29):4839–4847. DOI: 10.1200/JCO.2009.22.3271.
3. Imberti D., Agnelli G., Ageno W. et al. Clinical characteristics and management of cancer-associated acute venous thromboembolism: findings from the MASTER Registry. Haematologica. 2008;93(2):273–278. DOI: 10.3324/haematol.11458.
4. Sørensen H.T., Mellemkjaer L., Olsen J.H., Baron J.A. Prognosis of cancers associated with venous thromboembolism. N Engl J Med. 2000;343(25):1846–1850. DOI: 10.1056/NEJM200012213432504.
5. Khorana A.A., Dalal M., Lin J., Connolly G.C. Incidence and predictors of venous thromboembolism (VTE) among ambulatory high-risk cancer patients undergoing chemotherapy in the United States. Cancer. 2013;119(3):648–655. DOI: 10.1002/cncr.27772.
6. Farge D., Bosquet L., Kassab-Chahmi D. et al. 2008 French national guidelines for the treatment of venous thromboembolism in patients with cancer: report from the working group. Crit Rev Oncol Hematol. 2010;73(1):31–46. DOI: 10.1016/j.critrevonc.2008.12.004.
7. Хороненко В.Э., Чиссов В.И., Суворин П.А., Баскаков Д.С. Периоперационная профилактика венозных тромбоэмболических осложнений в плановой онкохирургии. Исследования и практика в медицине. 2016;3(4):61–69. DOI: 10.17709/2409-2231-2016-3-4-7.Khoronenko V.E., Chissov V.I., Suvorin P.A., Baskakov D.S. Perioperative prophylaxis of venous thromboembolism in routine oncosurgery. Research and Practical Medicine Journal. 2016;3(4):61–69 (in Russ.). DOI: 10.17709/2409-2231-2016-3-4-7.
8. Lyman G.H., Eckert L., Wang Y. et al. Venous thromboembolism risk in patients with cancer receiving chemotherapy: a real-world analysis. Oncologist. 2013;18(12):1321–1329. DOI: 10.1634/theoncologist.2013-0226.
9. Khorana A.A. Venous thromboembolism and prognosis in cancer. Thromb Res. 2010;125(6):490–493. DOI: 10.1016/j.thromres.2009.12.023.
10. Riedl J., Hell L., Kaider A. et al. Association of platelet activation markers with cancer-associated venous thromboembolism. Platelets. 2016;27(1):80–85. DOI: 10.3109/09537104.2015.1041901.
11. Рамазанова З.Г., Паршина С.С. Состояние тромботической готовности у пациентов с патологией сердечно-сосудистой системы и отягощенным онкологическим анамнезом. Вестник Северо-Восточного федерального университета им. М.К. Амосова. Серия «Медицинские науки». 2020;4(21):22–28. DOI: 10.25587/SVFU.2020.21.4.002.Ramazanova Z.G., Parshina S.S. The state of thrombotic readiness in patients with cardiovascular pathology and a histiry of cancer. Vestnikof North-Eastern Federal University. Medical Sciences. 2020;(4):22–28 (in Russ.). DOI: 10.25587/SVFU.2020.21.4.002.
12. Moore R.A., Adel N., Riedel E. et al. High incidence of thromboembolic events in patients treated with cisplatin-based chemotherapy: a large retrospective analysis. J Clin Oncol. 2011;29(25):3466–3473. DOI: 10.1200/JCO.2011.35.5669.
13. Mandala M., Clerici M., Corradino I. et al. Incidence, risk factors and clinical implications of venous thromboembolism in cancer patients treated within the context of phase I studies: the ‘SENDO experience'. Ann Oncol. 2012;23(6):1416–1421. DOI: 10.1093/annonc/mdr524.
14. Khorana A.A., DeSancho M.T., Liebman H. et al. Prediction and Prevention of Cancer-Associated Thromboembolism. Oncologist. 2021;26(1):e2–e7. DOI: 10.1002/onco.13569.
15. Pabinger I., van Es N., Heinze G. et al. A clinical prediction model for cancer-associated venous thromboembolism: a development and validation study in two independent prospective cohorts. Lancet Haematol. 2018;5(7):e289–e298. DOI: 10.1016/S2352-3026(18)30063-2.
16. Maraveyas A., Waters J., Roy R. et al. Gemcitabine versus gemcitabine plus dalteparin thromboprophylaxis in pancreatic cancer. Eur J Cancer. 2012;48(9):1283–1292. DOI: 10.1016/j.ejca.2011.10.017.
17. Van Es N., Ventresca M., Di Nisio M. et al. The Khorana score for prediction of venous thromboembolism in cancer patients: An individual patient data meta-analysis. J Thromb Haemost. 2020;18(8):1940–1951. DOI: 10.1111/jth.14824.
18. Prandoni P., Lensing A.W., Piccioli A. et al. Recurrent venous thromboembolism and bleeding complications during anticoagulant treatment in patients with cancer and venous thrombosis. Blood. 2002;100(10):3484–3488. DOI: 10.1182/blood-2002-01-0108.
19. Angelini D.E., Radivoyevitch T., McCrae K.R., Khorana A.A. Bleeding incidence and risk factors among cancer patients treated with anticoagulation. Am J Hematol. 2019;94(7):780–785. DOI: 10.1002/ajh.25494.
20. Streiff M.B., Abutalib S.A., Farge D. et al. Update on Guidelines for the Management of Cancer-Associated Thrombosis. Oncologist. 2021;26(1):e24–e40. DOI: 10.1002/onco.13596.
21. Carrier M., Khorana A.A., Moretto P. et al. Lack of evidence to support thromboprophylaxis in hospitalized medical patients with cancer. Am J Med. 2014;127(1):82–6.e1. DOI: 10.1016/j.amjmed.2013.09.015.
22. Zwicker J.I., Rojan A., Campigotto F. et al. Pattern of frequent but nontargeted pharmacologic thromboprophylaxis for hospitalized patients with cancer at academic medical centers: a prospective, cross-sectional, multicenter study. J Clin Oncol. 2014;32(17):1792–1796. DOI: 10.1200/JCO.2013.53.5336.
23. Osataphan S., Patell R., Chiasakul T. et al. Extended thromboprophylaxis for medically ill patients with cancer: a systemic review and meta-analysis. Blood Adv. 2021;5(8):2055–2062. DOI: 10.1182/bloodadvances.2020004118.
24. Streiff M.B., Holmstrom B., Ashrani A. et al. Cancer-Associated Venous Thromboembolic Disease, Version 1.2015. J Natl Compr Canc Netw. 2015;13(9):1079–1095. DOI: 10.6004/jnccn.2015.0133.
25. Farge D., Bounameaux H., Brenner B. et al. International clinical practice guidelines including guidance for direct oral anticoagulants in the treatment and prophylaxis of venous thromboembolism in patients with cancer. Lancet Oncol. 2016;17(10):e452–e466. DOI: 10.1016/S1470-2045(16)30369-2.
26. Сомонова О.В., Антух Э.А., Варданян А.В. и др. Практические рекомендации по профилактике и лечению тромбоэмболических осложнений у онкологических больных. Злокачественные опухоли. 2022;12(3s2–2):159–170. DOI: 10.18027/2224-5057-2022-12-3s2-159-170.Somonova O.V., Antukh E.A., Vardanyan A.V. et al. Practical recommendations for the prevention and treatment of thromboembolic complications in cancer patients. Malignant tumors. 2022;12(3s2–2):159–170. DOI: 10.18027/2224-5057-2022-12-3s2-159-170.
27. Couturier M.A., Huguet F., Chevallier P. et al. Cerebral venous thrombosis in adult patients with acute lymphoblastic leukemia or lymphoblastic lymphoma during induction chemotherapy with l-asparaginase: The GRAALL experience. Am J Hematol. 2015;90(11):986–991. DOI: 10.1002/ajh.24130.
28. Stock W. Thrombosis in ALL: a risk without clear mitigation. Blood. 2020;136(3):264–265. DOI: 10.1182/blood.2020006243.
29. Kearon C., Akl E.A., Comerota A.J. et al. Antithrombotic therapy for VTE disease: Antithrombotic Therapy and Prevention of Thrombosis, 9th ed: American College of Chest Physicians Evidence-Based Clinical Practice Guidelines. Chest. 2012;141(2 Suppl):e419S-e496S. DOI: 10.1378/chest.11-2301.
30. Kearon C., Akl E.A., Ornelas J. et al. Antithrombotic Therapy for VTE Disease: CHEST Guideline and Expert Panel Report. Chest. 2016;149(2):315–352. DOI: 10.1016/j.chest.2015.11.026.
Контент доступен под лицензией Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0 Всемирная.
