Коронавирусная инфекция и дислипидемия — есть ли связь?
DOI: 10.32364/2587-6821-2023-7-1-36-40
Ключевые слова: COVID-19, дислипидемия, ожирение, лечение, липопротеины, статины, фибраты.
Для цитирования: Ахмедов В.А. Коронавирусная инфекция и дислипидемия — есть ли связь? РМЖ. Медицинское обозрение. 2023;7(1):36-40. DOI: 10.32364/2587-6821-2023-7-1-36-40.
V.A. Akhmedov
Omsk State Medical University, Omsk, Russian Federation
Dyslipidemia is one of the most common comorbidities in patients infected with the SARS-CoV-2 coronavirus. In this review based on the up-to-date publications the authors assess the potential impact of dyslipidemia on the clinical course and prognosis in COVID-19 infected patients, as well as the viral infection effects on the lipid profile in patients with dyslipidemia. The COVID-19 driven inflammatory response leads to an increase in high-density lipoprotein (HDL) levels, modulation of apolipoproteins, increase in serum amyloid protein A concentration, and a decrease in apolipoprotein A-I, M and E levels, thus affecting the antioxidant, anti-inflammatory and immunomodulatory properties of HDL. The use of statins in patients with COVID-19 may mitigate the risk of lipid disorders. By inhibiting endogenous cholesterol synthesis, statins reduce its amount in lipid rafts and therefore may limit the entry of the SARS-CoV-2 virus into host cells. Moreover, statins, by reducing the overexpression of proinflammatory cytokines, can counteract COVID-19-associated cytokine storm.
Keywords: COVID-19, dyslipidemia, obesity, treatment, lipoproteins, statins, fibrates.
For citation: Akhmedov V.A. Coronavirus disease and dyslipidemia — is there an association? Russian Medical Inquiry. 2023;7(1):36–40 (in Russ.). DOI: 10.32364/2587-6821-2023-7-1-36-40.
Введение
Дислипидемия встречается у 30–60% населения [1]. Среди пациентов, инфицированных коронавирусом SARS-CoV-2, дислипидемия — одно из самых распространенных сопутствующих патологических состояний. Более того, у пациентов с дислипидемией метаболический и липидный профиль мог ухудшиться во время пандемии коронавирусной инфекции (COVID-19) вследствие снижения физической активности и несбалансированного питания во время самоизоляции, создавая неблагоприятный фон при инфицировании коронавирусом SARS-CoV-2 [2]. В настоящее время изучение возможного влияния дислипидемии на степень тяжести и прогноз у пациентов с COVID-19 остается актуальным.
Цель: на основе анализа современной литературы оценить возможное влияние дислипидемии на степень тяжести и прогноз у пациентов с COVID-19, а также влияние инфицирования коронавирусом SARS-CoV-2 на показатели липидного обмена у пациентов с дислипидемией.
Влияние ожирения на течение COVID-19
Одной из наиболее уязвимых категорий пациентов в период пандемии COVID-19 оказались лица с ожирением. Повышенный индекс массы тела (ИМТ) является независимым фактором риска тяжелого течения COVID-19. Результаты проведенного метаанализа показали, что риск неблагоприятного исхода COVID-19 увеличивается на 5% при повышении ИМТ на 5 кг/м2 [3]. У лиц с ожирением повышен риск развития дислипидемии, инсулинорезистентности, сахарного диабета, артериальной гипертензии, сердечно-сосудистых и цереброваскулярных заболеваний, которые известны как предикторы плохого прогноза при инфицировании SARS-CoV [4]. Малоподвижный образ жизни у лиц с ожирением и дислипидемией во время пандемии способствует снижению иммунной защиты и повышению риска заражения коронавирусом SARS-CoV-2 [5]. Контроль содержания липидов и липопротеинов плазмы, таких как липопротеины низкой плотности (ЛПНП), липопротеины очень низкой плотности (ЛПОНП), липопротеины высокой плотности (ЛПВП) и триглицериды (TГ), имеет большое значение в управлении риском сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) [2].
Роль липидов в иммунном ответе
Тяжелое течение COVID-19 часто сопровождается чрезмерной активацией иммунной системы, приводящей к различным осложнениям, таким как дыхательная недостаточность, полиорганная дисфункция, коагулопатия, и в конечном счете к летальному исходу [6]. Повреждение тканей, вызванное вирусной инфекцией, способствует высвобождению провоспалительных цитокинов, в том числе интерлейкина 6 (IL-6), воспалительных белков макрофагов и моноцитарного хемоаттрактантного протеина 1, что приводит к дополнительному привлечению защитных клеток, таких как нейтрофилы, макрофаги и Т-клетки. Активация этих клеток вызывает неконтролируемое, стойкое воспаление и нарушение иммунитета с дальнейшим накоплением эйкозаноидов, включая тромбоксан B2, простагландин E2, лейкотриен B4 и липоксин A4, обусловливая развитие гиперкоагуляции у пациентов с COVID-19, что может способствовать развитию опасных для жизни осложнений и привести к летальному исходу [7].
Продолжающиеся воспалительные процессы приводят к повышению содержания ЛПВП, модуляции аполипопротеинов, увеличению сывороточной концентрации амилоидного белка А и снижению содержания аполипопротеинов А-I, M и E. Эти эффекты оказывают негативное влияние на антиоксидантную, противовоспалительную и иммуномодулирующую роль ЛПВП [7]. Известно, что ЛПВП стимулируют реверсию холестерина за счет транспорта из периферических отделов в печень, а также участвуют в модуляции работы иммунной системы и повышении противоинфекционной защиты [7]. Помимо антиоксидантного, антитромботического и иммуномодулирующего эффекта, ЛПВП играют роль в связывании и нейтрализации липидов, ассоциированных с патогенами и опосредующих гиперстимулированный иммунный ответ при сепсисе [8]. Антиоксидантные и противовоспалительные свойства ЛПВП заметно снижаются при инфицировании вирусами гриппа и иммунодефицита человека [9, 10]. Воспалительный процесс сопровождается изменением аполипопротеина ЛПВП, однако точный механизм этого явления в настоящее время неизвестен [11]. Дисбаланс в антиоксидантном механизме приводит к образованию окисленных ЛПВП, которые сопровождают процесс активного воспаления и окислительного стресса. Инактивация фермента параоксоназы 1 (PON1) в ЛПВП служит дополнительным стимулом процесса окисления липидов, что еще больше ухудшает функцию ЛПВП [7]. Показано, что низкая активность PON1 связана с плохим прогнозом у пациентов с ССЗ, а активность этого фермента значительно снижается при различных воспалительных и инфекционных заболеваниях [12].
Чрезмерное накопление окисленных ЛПВП и ЛПНП приводит к активации переносчика лектиноподобного рецептора 1-го типа, что стимулирует дальнейшие воспалительные процессы, усугубляющие повреждение тканей. Это приводит к изменениям в транспорте липопротеинов и к неадекватному взаимодействию аполипопротеина А-I и кассетного транспортера A1, связывающего аденозинтрифосфат. В результате процессы этерификации холестерина лецитинхолестеринацилтрансферазой угнетаются, что уменьшает возврат эфиров холестерина в печень сразу после взаимодействия с печеночным переносчиком OATP1B1 [12]. В итоге накапливаются ЛПОНП и ТГ [7]. На фоне гиперхолестеринемии в макрофагах и других клетках иммунной системы накапливается холестерин, стимулируя воспалительные реакции, в том числе усиление Toll-подобного рецептора. ЛПНП, как известно, служат основным транспортером холестерина и фосфолипидов в кровеносной системе, а при остром воспалении происходит окисление ЛПНП и аполипопротеинов B до окисленных ЛПНП [13]. Процесс накопления ЛПНП способствует образованию кристаллов холестерина в макрофагах и стимулирует активацию инфламмасомы, что приводит к высвобождению провоспалительных цитокинов, таких как интерлейкин (ИЛ) 1B и ИЛ-18, усугубляя воспаление в поврежденных тканях [14]. Высокое содержание ЛПНП и ТГ в сыворотке также приводит к эндотелиальной дисфункции, способствуя развитию осложнений, связанных с ССЗ, что может увеличивать смертность при COVID-19 [7]. Кроме того, факторы риска ССЗ, такие как дислипидемия, в частности накопление окисленных ЛПНП, вызывают иммунную перестройку в миелоидных клетках, что предрасполагает к преувеличенным воспалительным реакциям после попадания в организм инфекций, в частности коронавируса SARS-CoV-2 [15].
В исследовании c участием 1411 пациентов с COVID-19 оценивали целесообразность оценки содержания общего холестерина в сыворотке, ЛПНП, холестерина ЛПВП и ТГ для прогнозирования течения COVID-19 [16]. Обнаружено, что низкий уровень ЛПВП и высокий уровень ТГ, измеренные до госпитализации или во время нее, были значимыми предикторами тяжелого течения COVID-19. Исследователи указывают на то, что липидный профиль служит чувствительным маркером воспаления и его необходимо учитывать [16]. В другом исследовании было показано, что трехкратное и более повышение индекса атерогенности плазмы стало предиктором внутрибольничной смертности среди пациентов с COVID-19 и ранним биомаркером тяжелого течения заболевания [17].
Статины: место в лечении пациентов с COVID-19 и дислипидемией
Влияние приема статинов на тяжесть и прогноз COVID-19 служит предметом пристального изучения. В целом результаты метаанализа эффективности статинов при COVID-19 противоречивы. Неоднозначные результаты, вероятно, связаны с воздействием ряда факторов, таких как возраст, пол, сопутствующие заболевания, полипрагмазия, генетическая предрасположенность, экологические факторы, образ жизни и т. д. [18]. Важным фактором, который мог бы объяснить противоречия в результатах метаанализа, может быть использование разных статинов. В исследовании R. Rossi et al. [19] показано, что смертность пациентов с COVID-19, принимавших симвастатин и аторвастатин, снижалась, тогда как смертность пациентов, получавших правастатин и розувастатин, не изменялась. Исследование В. Cariou et al. [20] демонстрирует, что действие статинов может зависеть от наличия, стадии и тяжести течения ССЗ у пациентов с COVID-19. На сегодняшний день известно, что ранее назначенное лечение статинами нельзя прекращать у пациентов, инфицированных коронавирусом SARS-CoV-2 [21]. Однако следует осторожно интерпретировать результаты, представленные в метаанализах, поскольку этот тип исследований сопряжен с целым рядом ошибок [22]. Кроме того, методология некоторых метаанализов дискутабельна [23, 24]. В будущих исследованиях необходимо предоставить больше информации о возможных преимуществах лечения статинами пациентов с COVID-19.
Известно, что снижение содержания холестерина у пациентов с COVID-19 сопровождалось значительным уменьшением количества вирусной мРНК внутри клетки, что дополнительно подтверждает роль холестерина в патогенезе заболевания [25]. Одновременно со снижением синтеза эндогенного холестерина под действием статинов снижается его количество в липидных рафтах, что может ограничить проникновение коронавируса SARS-CoV-2 в клетки организма [26].
Ингибирование репликации коронавируса SARS-CoV-2 — один из прямых механизмов действия статинов. Показано высокое сродство питавастатина, розувастатина, ловастатина и флувастатина к основной протеазе коронавируса SARS-CoV-2 (Mpro), которая участвует в регуляции репликации и транскрипции вируса [27]. В одном из исследований было продемонстрировано (путем моделирования молекулярной динамики), что питавастатин прочно связывается с активным центром полимеразы коронавируса SARS-CoV-2, ответственной за репликацию РНК вируса. На основании полученных данных авторы указывают, что этот механизм может быть использован для лечения COVID-19 [28]. Таким образом, статины могут оказывать прямое угнетающее действие на проникновение коронавируса SARS-CoV-2 в клетку и его репликацию, однако представленные механизмы требуют подтверждения в исследованиях in vitro.
Помимо прямого воздействия на коронавирус SARS-CoV-2, статины могут оказывать опосредованный эффект на течение COVID-19. Статины, способствуя снижению гиперэкспрессии провоспалительных цитокинов, уменьшают интенсивность «цитокинового шторма», сопровождающего COVID-19 [29]. Уровень ИЛ-6, одного из ключевых провоспалительных цитокинов, участвующих в «цитокиновом шторме», положительно коррелирует с тяжестью течения COVID-19 [29]. Высокое содержание ИЛ-6 в сыворотке способствует развитию «цитокинового шторма», а также может запускать синдром активации макрофагов с развитием тяжелого воспаления, проявляющегося лихорадкой, гиперферритинемией, гипофибриногенемией, коагулопатией и цитопенией [30]. В исследованиях, проведенных ранее, было показано, что статины снижают содержание ИЛ-6 в сыворотке. В метаанализе 19 рандомизированных клинических исследований (РКИ), включающем 6214 пациентов с сердечной недостаточностью, показано, что прием статинов сопровождается снижением содержания в сыворотке как ИЛ-6, так и С-реактивного белка. Эффект липофильных статинов (аторвастатина, симвастатина и питавастатина) оказался более выраженным [31]. Механизм действия статинов, в результате которого снижается содержание ИЛ-6, сложен и состоит в ингибировании Toll-подобного рецептора 4 (TLR 4), что оказывает противовоспалительное действие через ядерный фактор каппа B [32]. В экспериментальном исследовании на клетках мыши было показано, что аторвастатин снижает экспрессию гена TLR 4 [33].
В настоящее время известно, что эндотелий сосудов значительно повреждается во время COVID-19, поэтому представляет интерес воздействие статинов на эндотелий сосудов. Было показано, что статины защищают эндотелий сосудов от влияния свободных радикалов [32], а также способствуют уменьшению провоспалительной активности NOD-подобных рецепторов и пиринового домена, содержащего 3 инфламмасомы (NLRP3) [34]. Кроме того, на фоне приема статинов активизируется регенеративная способность эндотелия сосудов за счет увеличения количества клеток — предшественников эндотелия [35].
Следует отметить антикоагулянтные свойства статинов. Тромбоэмболические осложнения часто встречаются у пациентов с COVID-19. В мультицентровом ретроспективном исследовании общий показатель тромботических осложнений, связанных с COVID-19, составил 9,5% (95% ДИ 6,8–12,8) [36]. В проведенных ранее исследованиях было продемонстрировано, что применение статинов (особенно аторвастатина и розувастатина) снижает риск повторной легочной эмболии, одного из самых тяжелых тромбоэмболических заболеваний [37]. Эти полезные эффекты статинов связаны с их воздействием на ингибитор активатора плазминогена 1. Метаанализ 16 РКИ показал, что статины (особенно аторвастатин) значительно снижали содержание ингибитора активатора плазминогена 1 в сыворотке, что увеличивало деградацию сгустков фибрина плазмином [38]. Также было показано, что статины обладают антикоагулянтным действием, уменьшая содержание антигена фактора фон Виллебранда в плазме [39].
Антифибротический эффект статинов представляет особый интерес с точки зрения осложнений SARS-CoV-2-инфекции (особенно при длительном постковидном синдроме). В исследовании, включающем 107 пациентов с COVID-19, показано, что спустя 3–6 мес. после выздоровления у некоторых из них развился легочный фиброз [40]. В эксперименте с использованием мышей и фибробластов легких / миофибробластов человека оценивали влияние аторвастатина на процессы развития фиброза. Показано, что введение аторвастатина мышам приводит к уменьшению степени фиброза и накопления коллагена в интерстициальной ткани, а также способствует снижению концентрации альфа-гладкомышечного актина (α-SMA) и лизилоксидазоподобного белка 2 [41]. Исследования in vitro показали снижение содержания α-SMA и фибронектина за счет ограничения активности трансформирующего фактора роста β (TGF-β) [41]. Также было высказано предположение, что статины способствуют ингибированию эпителиально-мезенхимального перехода, ослабляя тем самым передачу сигналов TGF-β, снижая интенсивность ремоделирования соединительной ткани [42]. Статины также усиливают апоптоз фибробластов [43].
Следует отметить, что статины, повышая содержание ЛПВП, оказывают противовирусное действие. Показано, что ЛПВП могут связывать липополисахарид, а также липотейхоевую кислоту [44], блокировать проникновение ряда вирусов в клетки, уменьшая их инфицирование и возможность репликации вируса в различных тканях [45]. Кроме того, ЛПВП характеризуются антиоксидантными, антикоагулянтными свойствами, обладают иммуномодулирующими и противовоспалительными свойствами, а также участвуют в процессе регенерации эндотелия сосудов [46]. Наблюдаемое снижение содержания ЛПВП на 40–70% при инфекционных заболеваниях, включая COVID-19, может ухудшить течение заболевания [46].
Статины, влияя на уровень арахидоновой кислоты, оказывают косвенное противовирусное действие. В обзорной статье было показано, что риск развития COVID-19 выше при дефиците арахидоновой кислоты [47], а статины значительно повышают ее концентрацию в плазме у пациентов с гиперхолестеринемией [48]. В одном из исследований, проведенных in vitro, оценивали влияние полиненасыщенных жирных кислот омега-3 (включая арахидоновую кислоту) на проникновение коронавируса SARS-CoV-2 внутрь клетки. При этом было продемонстрировано, что эти жирные кислоты препятствуют связыванию вируса с ангиотензинпревращающим ферментом 2 на поверхности клетки [49]. Таким образом, статины, увеличивая синтез арахидоновой кислоты, могут препятствовать заражению клеток коронавирусом SARS-CoV-2.
Применение фибратов у пациентов с COVID-19
Важное место в лечении пациентов с COVID-19 при повышении уровня ТГ отводят фибратам. Описан клинический случай развития тяжелой гипертриглицеридемии вследствие временного снижения активности липопротеинлипазы при заболевании COVID-19 у женщины 45 лет. Активность липопротеинлипазы у пациентки была снижена и восстановилась только до 20% от нормальных значений через 5 мес. после перенесенной инфекции COVID-19. Лечение фибратами и строгая гиполипидемическая диета сопровождались улучшением состояния пациентки и снижением содержания ТГ до нормальных значений [50].
Заключение
Риск тяжелого течения COVID-19 выше при нарушениях липидного обмена. В то же время инфекция коронавирусом SARS-CoV-2 способствует нарушениям липидного обмена, воздействуя, главным образом, на метаболизм ЛПВП. Применение статинов у пациентов с COVID-19 может снизить риск тяжелого течения заболевания и смерти. Статины благодаря плейотропному механизму действия уменьшают вероятность проникновения коронавируса SARS-CoV-2 в клетку и снижают риск осложнений «цитокинового шторма» [51]. Риск тяжелого течения COVID-19 выше у пациентов с семейной гиперхолестеринемией, высоким и очень высоким риском ССЗ. У этих пациентов следует особенно тщательно контролировать показатели липидного обмена и планировать гиполипидемическое лечение. В случаях развития гипертриглицеридемии вследствие временного снижения активности липопротеинлипазы при заболевании COVID-19 назначение фибратов и соблюдение строгой гиполипидемической диеты позволят улучшить прогноз и снизить уровень ТГ в крови.
Сведения об авторе:
Ахмедов Вадим Адильевич — д.м.н., профессор, заведующий кафедрой медицинской реабилитации дополнительного профессионального образования ФГБОУ ВО ОмГМУ Минздрава России; 644099, Россия, г. Омск, ул. Ленина, д. 12; ORCID iD 0000-0002-7603-8481.
Контактная информация: Ахмедов Вадим Адильевич, e-mail: v_akhmedov@mail.ru.
Прозрачность финансовой деятельности: автор не имеет финансовой заинтересованности в представленных материалах или методах.
Конфликт интересов отсутствует.
Статья поступила 06.12.2022.
Поступила после рецензирования 29.12.2022.
Принята в печать 30.01.2023.
About the author:
Vadim A. Akhmedov — Dr. Sc. (Med.), Professor, Head of the Department of Medical Rehabilitation of Additional Professional Education, Omsk State Medical University; 12, Lenin str., Omsk, 644099, Russian Federation; ORCID iD 0000-0002-7603-8481.
Contact information: Vadim A. Akhmedov, e-mail: v_akhmedov@mail.ru.
Financial Disclosure: the author has no a financial or property interest in any material or method mentioned.
There is no conflict of interests.
Received 06.12.2022.
Revised 29.12.2022.
Accepted 30.01.2023.
2. Choi G.J., Kim H.M., Kang H. The potential role of dyslipidemia in COVID-19 severity: an umbrella review of systematic reviews. J Lipid Atheroscler. 2020;9:435. DOI: 10.12997/jla.2020.9.3.435.
3. Pranata R., Lim M.A., Yonas E. et al. Body mass index and outcome in patients with COVID-19: a dose-response meta-analysis. Diabetes Metab. 2021;47(2):101178. DOI: 10.1016/j.diabet.2020.07.005.
4. Lim M.A., Huang I., Yonas E. et al. A wave of non-communicable diseases following the COVID-19 pandemic. Diabetes Metab Syndr Clin Res Rev. 2020;14:979–980. DOI: 10.1016/j.dsx.2020.06.050.
5. Foley J., Robinson M., Ryan J., Cronin J. Impact of a National Lockdown on Cycling Injuries. Ir Med J. 2021;114(7):412.
6. Huang I., Pranata R., Lim M.A. et al. C-reactive protein, procalcitonin, D-dimer, and ferritin in severe coronavirus disease-2019: a meta-analysis. Ther Adv Respir Dis. 2020;14:175346662093717. DOI: 10.1177/1753466620937175.
7. Sorokin A.V., Karathanasis S.K., Yang Z.-H. et al. COVID-19-Associated dyslipidemia: implications for mechanism of impaired resolution and novel therapeutic approaches. FASEB J. 2020;34:9843–9853. DOI: 10.1096/fj.202001451.
8. Barter P.J., Nicholls S., Rye K.A. et al. Antiinflammatory properties of HDL. Circ Res. 2004;95:764–772. DOI: 10.1161/01.RES.0000146094.59640.13.
9. Feingold K.R., Krauss R.M., Pang M. et al. The hypertriglyceridemia of acquired immunodeficiency syndrome is associated with an increased prevalence of low density lipoprotein subclass pattern B. J Clin Endocrinol Metab. 1993;76:1423–1427. DOI: 10.1210/jcem.76.6.8501146.
10. Van Lenten B.J., Wagner A.C., Nayak D.P. et al. High-density lipoprotein loses its anti-inflammatory properties during acute influenza infection. Circulation. 2001;103:2283–2288. DOI: 10.1161/01.CIR.103.18.2283.
11. Wei X., Zeng W., Su J. et al. Hypolipidemia is associated with the severity of COVID-19. J Clin Lipidol. 2020;14:297–304. DOI: 10.1016/j.jacl.2020.04.008.
12. Farid A.S., Horii Y. Modulation of paraoxonases during infectious diseases and its potential impact on atherosclerosis. Lipids Health Dis. 2012;11:92. DOI: 10.1186/1476-511X-11-92.
13. Ryoo S., Bhunia A., Chang F. et al. OxLDL-dependent activation of arginase II is dependent on the LOX-1 receptor and downstream RhoA signaling. Atherosclerosis. 2011;214:279–287. DOI: 10.1016/j.atherosclerosis.2010.10.044.
14. Stancel N., Chen C.C., Ke L.Y. et al. Interplay between CRP, Atherogenic LDL, and LOX-1 and its potential role in the pathogenesis of atherosclerosis. Clin Chem. 2016;62:320–327. DOI: 10.1373/clinchem.2015.243923.
15. Erol A. Role of oxidized LDL-induced "trained macrophages" in the pathogenesis of COVID-19 and benefits of pioglitazone: a hypothesis. Diabetes Metab Syndr Clin Res Rev. 2020;14:713–714. DOI: 10.1016/j.dsx.2020.05.007.
16. Masana L., Correig E., Ibarretxe D. et al. Low HDL and high triglycerides predict COVID-19 severity. Sci Rep. 2021;11(1):7217. DOI: 10.1038/s41598-021-86747-5.
17. Yıldırım Ö.T., Kaya Ş. The atherogenic index of plasma as a predictor of mortality in patients with COVID-19. Heart Lung. 2021;50(2):329–333. DOI: 10.1016/j.hrtlng.2021.01.016.
18. Lee Н.-Y., Ahn J., Park J. et al. Beneficial effect of statins in COVID-19-related outcomes-brief report: a national population-based cohort study. Arterioscler Thromb Vasc Biol. 2021;41:175–182. DOI: 10.1161/ATVBAHA.121.316224.
19. Rossi R., Talarico M., Coppi F., Boriani G. Protective role of statins in COVID 19 patients: importance of pharmacokinetic characteristics rather than intensity of action. Intern Emerg Med. 2020;15(8):1573–1576. DOI: 10.1007/s11739-020-02504-y.
20. Cariou B., Goronflot T., Rimbert A. et al. Routine use of statins and increased COVID-19 related mortality in inpatients with type 2 diabetes: results from the CORONADO study. Diabetes Metab. 2021;47(2):101202. DOI: 10.1016/j.diabet.2020.10.001.
21. Iqbal Z., Ho J.H., Adam S. et al. Managing hyperlipidaemia in patients with COVID-19 and during its pandemic: an expert panel position statement from HEART UK. Atherosclerosis. 2020;313:126–136. DOI: 10.1016/j.atherosclerosis.2020.09.008.
22. Sterne J.A., Egger M., Smith G.D. Systematic reviews in health care: investigating and dealing with publication and other biases in metaanalysis. BMJ. 2001;323(7304):101–105. DOI: 10.1136/bmj.323.7304.101.
23. Tandaju J.R., Ii W., Barati-Boldaji R., Raeisi-Dehkordi H. Meta-analysis of statin and outcomes of coronavirus disease 2019 (COVID-19): reconsideration is needed. Nutr Metab Cardiovasc Dis. 2021;31(9):2737–2739. DOI: 10.1016/j.numecd.2021.06.009.
24. Hariyanto T.I., Kurniawan A. Authors' response: meta-analysis of statin and outcomes of coronavirus disease 2019 (COVID-19). Nutr Metab Cardiovasc Dis. 2021;31(9):2740–2742. DOI: 10.1016/j.numecd.2021.06.008.
25. Lu Y., Liu D.X., Tam J.P. Lipid rafts are involved in SARS-CoV entry into vero E6 cells. Biochem. Biophys. Res Commun. 2008;369:344–349. DOI: 10.1016/j.bbrc.2008.02.023.
26. Radenkovic D., Chawla S., Pirro M. et al. Cholesterol in relation to COVID-19: should we care about it? J Clin Med. 2020;9(6):1909. DOI: 10.3390/jcm9061909.
27. Reiner Ž., Hatamipour M., Banach M. et al. Statins and the COVID-19 main protease: in silico evidence on direct interaction. Arch Med Sci. 2020;16(3):490–496. DOI: 10.5114/aoms.2020.94655.
28. Baby K., Maity S., Mehta C.H. et al. Targeting SARS-CoV-2 RNA-dependent RNA polymerase: an in silico drug repurposing for COVID-19. F1000Res. 2020;9:1166. DOI: 10.12688/f1000research.26359.1.
29. Coomes E.A., Haghbayan H. Interleukin-6 in Covid-19: a systematic review and meta-analysis. Rev Med Virol. 2020;30(6):1–9. DOI: 10.1002/rmv.2141.
30. Henderson L.A., Cron R.Q. Macrophage activation syndrome and secondary Hemophagocytic Lymphohistiocytosis in childhood inflammatory disorders: diagnosis and management. Pediatr Drugs. 2020;22(1):29–44. DOI: 10.1007/s40272-019-00367-1.
31. Bonsu K.O., Reidpath D.D., Kadirvelu A. Effects of statin treatment on inflammation and cardiac function in heart failure: an adjusted indirect comparison Meta-analysis of randomized trials. Cardiovasc Ther. 2015;33(6):338–346. DOI: 10.1111/1755-5922.12150.
32. Pawlos A., Niedzielski M., Gorzelak-Pabiś P. et al. COVID-19: direct and indirect mechanisms of statins. Int J Mol Sci. 2021;22(8):4177. DOI: 10.3390/ijms22084177.
33. Chansrichavala P., Chantharaksri U., Sritara P., Chaiyaroj S.C. Atorvastatin attenuates TLR4-mediated NF-κB activation in a MyD88-dependent pathway. Asian Pac J Allergy Immunol. 2009;27:49–57.
34. Wang S., Xie X., Lei T. et al. Statins attenuate activation of the NLRP3 Inflammasome by oxidized LDL or TNF α in vascular endothelial cells through a PXR-dependent mechanism. Mol Pharmacol. 2017;92(3):256–264. DOI: 10.1124/mol.116.108100.
35. Oikonomou E., Siasos G., Zaromitidou M. et al. Atorvastatin treatment improves endothelial function through endothelial progenitor cells mobilization in ischemic heart failure patients. Atherosclerosis. 2015;238(2):159–164. DOI: 10.1016/j.atherosclerosis.2014.12.014.
36. Al-Samkari H., Karp Leaf R.S., Dzik W.H. et al. COVID-19 and coagulation: bleeding and thrombotic manifestations of SARS-CoV-2 infection. Blood. 2020;136(4):489–500. DOI: 10.1182/blood.2020006520.
37. Biere-Rafi S., Hutten B.A., Squizzato A. et al. Statin treatment and the risk of recurrent pulmonary embolism. Eur Heart J. 2013;34(24):1800–1806. DOI: 10.1093/eurheartj/eht046.
38. Sahebkar A., Catena C., Ray K.K. et al. Impact of statin therapy on plasma levels of plasminogen activator inhibitor-1. A systematic review and meta-analysis of randomised controlled trials. Thromb Haemost. 2016;116(1):162–171. DOI: 10.1160/TH15-10-0770.
39. Sahebkar A., Serban C., Ursoniu S. et al. The impact of statin therapy on plasma levels of von Willebrand factor antigen: systematic review and meta-analysis of randomised placebo-controlled trials. Thromb Haemost. 2016;115(03):520–532. DOI: 10.1160/th15-08-0620.
40. Li G., Du L., Cao X. et al. Follow-up study on serum cholesterol profiles and potential sequelae in recovered COVID-19 patients. BMC Infect Dis. 2021;21(1):299. DOI: 10.1186/s12879-021-05984-1.
41. Yildirim M., Kayalar O., Atahan E., Oztay F. Anti-fibrotic effect of atorvastatin on the lung fibroblasts and myofibroblasts. Eur Resp J. 2018;52:PA991. DOI: 10.1183/13993003.congress-2018.PA991.
42. Yang T., Chen M., Sun T. Simvastatin attenuates TGF-β1-induced epithelialmesenchymal transition in human alveolar epithelial cells. Cell Physiol Biochem. 2013;31(6):863–874. DOI: 10.1159/000350104.
43. Saewong S., Thammasitboon K., Wattanaroonwong N. Simvastatin induces apoptosis and disruption of the actin cytoskeleton in human dental pulp cells and periodontal ligament fibroblasts. Arch Oral Biol. 2013;58(8):964–974. DOI: 10.1016/j.archoralbio.2013.03.002.
44. Lee R.-P., Lin N.T., Chao Y.-F.C. et al. High-density lipoprotein prevents organ damage in endotoxemia. Res Nurs Health. 2007;30(3):250–260. DOI: 10.1002/nur.20187.
45. Feingold K.R., Grunfeld C. Lipids: a key player in the battle between the host and microorganisms. J Lipid Res. 2012;53(12):2487–2489. DOI: 10.1194/jlr.E033407.
46. Stasi A., Franzin R., Fiorentino M. Multifaced roles of HDL in sepsis and SARS-CoV-2 infection: renal implications. Int J Mol Sci. 2021;22(11):5980. DOI: 10.3390/ijms22115980.
47. Hoxha M. What about COVID-19 and arachidonic acid pathway? Eur J Clin Pharmacol. 2020;76(11):1501–1504. DOI: 10.1007/s00228-020-02941-w.
48. Risé P., Pazzucconi F., Sirtori C.R., Galli C. Statins enhance arachidonic acid synthesis in hypercholesterolemic patients. Nutr Metab Cardiovasc Dis. 2001;11(2):88–94.
49. Goc A., Niedzwiecki A., Rath M. Polyunsaturated ω-3 fatty acids inhibit ACE2-controlled SARS-CoV-2 binding and cellular entry. Sci Rep. 2021;11(1):5207. DOI: 10.1038/s41598-021-84850-1.
50. Fijen L.M., Grefhorst A., Levels J.H.M. et al. Severe acquired hypertriglyceridemia following COVID-19 BMJ Case Rep. 2021;14:e246698. DOI: 10.1136/bcr-2021-246698.
51. Bhaskar S., Sinha A., Banach M. et al. Cytokine storm in COVID-19-immunopathological mechanisms, clinical considerations, and therapeutic approaches: the REPROGRAM Consortium Position Paper. Front Immunol. 2020;11:1648. DOI: 10.3389/fimmu.2020.01648.
Контент доступен под лицензией Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0 Всемирная.
